Уважающий себя летчик сядет в поле, а я себя не уважаю, поэтому мы сядем в горах. И, возможно, умрём.
Много
Поезд из Новосибирска прибывал на Белорусский вокзал в 01:20, стоял там двадцать минут и ехал дальше, аж до самого Бреста. Но куда этот поезд ехал потом мне было совершенно безразлично, главное, что он пребывал в Москву, привозя в себе двоих, которых я ждала полтора месяца до этого.
На вокзале я была уже в 01:00, где на большом табло уже был обозначен путь, на который прибывает поезд. Платформа 4пр2 значилось там, что ввело меня в некоторый ступор. Пришлось идти спрашивать у местных служителей правопорядка, что означает эта загадочная комбинация цифр и букв. Прежде чем ответить мне, сурового вида служитель правопорядка практически схватил меня за шею, с просьбой: "Я взгляну?", на которую априори не требовалось ответа. На шее у меня по обыкновению висел дорогой сердцу и разуму Огнецвет, который всякие невежи охотно путают со свастикой. Вот и у вышеуказанного стража закона на лице было написано все, что он думает обо мне. Казалось, он так и ждет, когда же я вскину зигу.
Но все это было не важно, главное, что я добилась ответа. Поезд из Новосибирска прибывал на Белорусский вокзал в 01:20, стоял там двадцать минут, а куда он ехал дальше мне было совершенно наплевать...
За три часа до прибытия поезда в Москву я сидела на диване собственной комнаты и прислушивалась к себе. Тихо-тихо, казалось, было вокруг, хотя дома у меня тихо не бывает почти никогда. Именно в этот момент я наконец осознала что вообще происходит и чего я жду. А ждала я приезда двух Волков аж из самого Новосибирска. НОВОСИБИРСКА, черт побери. И этот факт поражал больше всего. 51 час люди провели в поезде, для того чтобы...а для чего? Я очень долго пыталась отыскать ответ на этот вопрос, но в результате плюнула на эту затею, какая мне, в сущности, разница, зачем именно они приезжают. Главное — будут тут, у меня. Волк, Вожак, Ивер, который и так за полгода-то умудрился стать почти родным, и его брат, о котором я не знала ровным счетом ничего, кроме того, что мне говорил Чёрный. Я думала об этом и меня охватила такая паника, господи, такое со мной случается чрезвычайно редко.
Но поезд из Новосибирска неизбежно прибывал на Белорусский вокзал в 01:20, стоял там двадцать минут, и мне было безразлична его дальнейшая судьба. Я уже стояла на пригородной платформе, куда и прибывал поезд чуть раньше срока, и уже видела девятый вагон, но поезд все никак не останавливался, продолжая медленно ползти по рельсам и убегая от меня окном вагона №9. Но это не могло продолжаться постоянно, вскоре открылись двери, и буквально третьим из него вырос Чёрный. Именно вырос и был сразу же узнан, да и как могло быть иначе? Я так боялась, что встреча получится какой-то скомканной, неловкой, как это обычно бывает, что нечего будет говорить, и придется стыдливо прятать взгляд и вообще появиться навязчивое желание оказаться как можно меньше, но такого не произошло. Ивер заметил меня сразу, и в ту же секунду расплылся в улыбке и расставил ручищи в желании приветственных объятий. У меня же словно камень свалился с души в этот момент. Вот он, живой, высокий, НА-СТО-Я-ЩИЙ, вполне конкретный Волк. Я там, кажется, перегнула с чувствами, даже обняла неприкаянного улыбающегося Родю, который слегка охерел от такого пламенного приветствия какой-то неизвестной ему Собаки.
А потом...Потом мы приехали домой, и как только вошли, именно с этой самой секунды и на десять дней еще привычное течение моего существования потекло совершенно по другому. Это было так...Да что так? Это было совсем не так. Совсем не так, как бывает у меня всегда и обычно. Это были десять суток, которые Волки провели у меня, в моей комнате, в моем доме, не в моем городе.
И это было...не передать мне словами, как это было. Это было хорошо. Определенно хорошо, и еще тьма всяких слов позитивной окраски сюда же. В какие-то моменты я ощущала себя виноватой и бесполезной, но это со мной вообще бывает часто, много чаще, чем какие-либо другие ощущения. Но при всех тараканах, все время было чувство абсолютного счастья, которое обострялось в некоторых моментах и достигало своего пика. Особенно остро это ощущалось в те моменты, когда мне, или не без моего участия Волки оставались довольные-довольные. Таких моментов было всего два. И один из них немаловажен и для меня, потому что мы ездили домой. Домой, в смысле, в Дубну, в родной город, где осталась на данный момент большая часть моей жизни. Наивысшим удовольствием для меня является привести важных людей к себе домой. В смысле, в тот дом, в котором осталась моя жизнь. Я не вожу туда всех, я не хочу всех там видеть, но Волки, мне казалось, должны были там побывать.
И не зря, потому что с помощью Федьки Волков обрядили во доспех и вывели попинаться, что им, кажется понравилось. А потом Федька что-то долго рассказывал Вожаку, а тот внимал, а Родя тем временем что-то обсуждал с Пингвином, или просто, по своему обыкновению, молча наблюдал. И все довольны. И я, и Федька, и Волки, что для меня являлось последние десять дней наиболее важным фактором.
Я сделала всё...Хм. Нет, вероятно, я могла сделать больше, и мне следовало бы, но...Но какое-то "но" есть всегда, и я не хочу говорить об этом. Обязательно будет что-то, что порушит планы, как возникшая работа, или заставит понервничать, как несправедливо пострадавший Алконост. Но да, говорить об этом я не хочу и не буду. Важными были две вещи: Волки должны быть сыты и довольны. Довольны они были, вероятно, не так часто, как мне того хотелось бы, но на голод, надеюсь, жаловаться не станут, иначе мне останется только повеситься. Пусть здравствует моя матушка, воспитавшая во мне умение брать на себя ответственность за людей, находящихся в моем доме и не спускать на самотек. Или это вовсе не матушкина заслуга, я не знаю. Хм, кажется, я только что обнаружила в себе положительное качество. Да, пожалуй. Быть ответственным за кого-то и заботиться по мере сил о нем же — это невероятно приятно. Бывает тяжело, но приятно, а на все остальное мне как-то плевать. Коль уж есть люди в моем доме, то полностью под моей опекой, какими самостоятельными бы не были. Моя конура? Моя. И я тут доминантная сука, и порядки тут мои.
И это вовсе не какая-то корысть, как, вероятно, может казаться. Мне в самом деле, ребят, ничего не жаль, коль уж я пригласила вас к себе домой. Думаю, кое-кто в этом успел убедиться.
А Волки привезли с собой суровые сибирские контрацептивы: лук, чеснок, и флакон йода. Один из контрацептивов съели вместе с мясом и не подавились, второй бесследно пропал, а третий остался мне на долгую память, вместе со сделанным из куска железа Волчьими руками самолетиком, от руки написанной сказкой, жетоном на Новосибирское метро, на котором изображены какие-то кабалистические знаки, и коробкой конфет.
А поезд отправлялся с Ярославского вокзала в 13:05 и ехал до Новосибирска, там останавливался, а потом мчался куда-то дальше, но мне было плевать, куда именно.
К нам приезжала Койот. Наконец-то приезжала Койот! И Койот испекла такую шарлотку, о которой вы даже не мечтали никогда. И с Койотом дом наполнился звуками еще больше, и Волки как-то, приободрились, что ли. И Койот оставалась ночевать, что тоже добавляло...всего, чего только могло добавить.
Но отправлялся поезд с Ярославского вокзала в 13:05, ехал до Новосибирска, останавливался там, а что потом — мне не важно.
Напряжение, конечно, было, и не могло не его не быть. Но чем дальше, тем больше отпускало, тем становилось проще, и спокойнее. С Волком и сложно, и легко одновременно. А Родя..Родя очаровательный. Не разговорчив особенно, способный высказать все, что желал только взглядами, весьма красноречивыми. И с Родей было сложнее, я видела, как ему неуютно и...и что-то еще, и от этого было как-то странно, но что я могла сделать, если ощущала тоже самое? Но на опыте проведенных с ним десяти дней могу сказать, что Родя хороший и по своему очаровательный. А Ивер в первые минуты вызвал во мне такую бурю чувств, которую описать словами будет очень сложно, если не невозможно. На самом деле, это очень удивительно, как люди, которые жили от тебя черт-те на каком расстоянии всю свою жизнь, на основе полугодового общения приняли решение бесстрашно приехать, жить десять дней у неизвестно кого, и умудрились за эти десять суток стать такими родными, что...
Поезд, тем не менее, отправлялся с Ярославского вокзала в 13:05, ехал до Новосибирска, останавливался там, а что потом — не важно. И в тот момент, когда мы трое находились на Савёловском вокзале, меняли деньги на билеты, именно в тот момент запоздало пришло осознание: а ведь уезжают же. И стало от этого так тоскливо. Впервые в жизни мне стало тоскливо от того, что из моего дома, из моей комнаты, из моего личного пространства в конце концов, в которое я мало кого пускаю, уезжают люди, почти незнакомые мне, с которыми меня, по сути, не связывает ничего: ни какая-то проверенная годами дружба, ни долг, ни обязательства — ни-че-го!; впервые в жизни мне было безумно жаль. Но впереди было еще два дня, а это уже было хоть что-то. Но два дня прошли, и последний из них был какой-то самый напряженный.
Поезд отправлялся с Ярославского вокзала в 13:05, и не смотря на все мои предупреждения, примчались мы к нему за пять минут до отправления. А вот потом...сложно описать словами все, что творилось внутри. Понятно было одно: если бы по какой-то невероятной причине поезд не отправился бы, было бы замечательно. Впервые в жизни мне пришлось провожать людей домой с такой тоской и невозможностью отделаться от ощущения, что это навсегда, насовсем, что больше мы так и не увидимся, а ведь это — ужасно. Но поезд отправился, хотел ли того кто-то, или нет, но отправился и увез в себе двоих замечательных, родных Волков. А по пути домой ЙошЪ обнимал и чесал Койота, и это как-то утешало, Койот-то ближе, чем Волки.
А вообще, глядя на реакцию людей, до голов которых дотянулись мои пальцы, мне временами кажется, что в пальцах моих живет демон. Потому что стоит мне только коснуться чьей-то головы, как тот несчастный сразу становится какой-то весь обмякший, но такой довольный.
А завтра приедут домой собаки, заскочит брат, Алконост, и все вернется на круги своя. И не могу сказать, что это радует.
Но поезд уехал, и уехал уже, кажется, безумно давно. Спасибо, ребят, что были. Спасибо, что приезжали. Спасибо, Койот, что явилась пред очами моими. Люблю вас.
Поезд из Новосибирска прибывал на Белорусский вокзал в 01:20, стоял там двадцать минут и ехал дальше, аж до самого Бреста. Но куда этот поезд ехал потом мне было совершенно безразлично, главное, что он пребывал в Москву, привозя в себе двоих, которых я ждала полтора месяца до этого.
На вокзале я была уже в 01:00, где на большом табло уже был обозначен путь, на который прибывает поезд. Платформа 4пр2 значилось там, что ввело меня в некоторый ступор. Пришлось идти спрашивать у местных служителей правопорядка, что означает эта загадочная комбинация цифр и букв. Прежде чем ответить мне, сурового вида служитель правопорядка практически схватил меня за шею, с просьбой: "Я взгляну?", на которую априори не требовалось ответа. На шее у меня по обыкновению висел дорогой сердцу и разуму Огнецвет, который всякие невежи охотно путают со свастикой. Вот и у вышеуказанного стража закона на лице было написано все, что он думает обо мне. Казалось, он так и ждет, когда же я вскину зигу.
Но все это было не важно, главное, что я добилась ответа. Поезд из Новосибирска прибывал на Белорусский вокзал в 01:20, стоял там двадцать минут, а куда он ехал дальше мне было совершенно наплевать...
За три часа до прибытия поезда в Москву я сидела на диване собственной комнаты и прислушивалась к себе. Тихо-тихо, казалось, было вокруг, хотя дома у меня тихо не бывает почти никогда. Именно в этот момент я наконец осознала что вообще происходит и чего я жду. А ждала я приезда двух Волков аж из самого Новосибирска. НОВОСИБИРСКА, черт побери. И этот факт поражал больше всего. 51 час люди провели в поезде, для того чтобы...а для чего? Я очень долго пыталась отыскать ответ на этот вопрос, но в результате плюнула на эту затею, какая мне, в сущности, разница, зачем именно они приезжают. Главное — будут тут, у меня. Волк, Вожак, Ивер, который и так за полгода-то умудрился стать почти родным, и его брат, о котором я не знала ровным счетом ничего, кроме того, что мне говорил Чёрный. Я думала об этом и меня охватила такая паника, господи, такое со мной случается чрезвычайно редко.
Но поезд из Новосибирска неизбежно прибывал на Белорусский вокзал в 01:20, стоял там двадцать минут, и мне было безразлична его дальнейшая судьба. Я уже стояла на пригородной платформе, куда и прибывал поезд чуть раньше срока, и уже видела девятый вагон, но поезд все никак не останавливался, продолжая медленно ползти по рельсам и убегая от меня окном вагона №9. Но это не могло продолжаться постоянно, вскоре открылись двери, и буквально третьим из него вырос Чёрный. Именно вырос и был сразу же узнан, да и как могло быть иначе? Я так боялась, что встреча получится какой-то скомканной, неловкой, как это обычно бывает, что нечего будет говорить, и придется стыдливо прятать взгляд и вообще появиться навязчивое желание оказаться как можно меньше, но такого не произошло. Ивер заметил меня сразу, и в ту же секунду расплылся в улыбке и расставил ручищи в желании приветственных объятий. У меня же словно камень свалился с души в этот момент. Вот он, живой, высокий, НА-СТО-Я-ЩИЙ, вполне конкретный Волк. Я там, кажется, перегнула с чувствами, даже обняла неприкаянного улыбающегося Родю, который слегка охерел от такого пламенного приветствия какой-то неизвестной ему Собаки.
А потом...Потом мы приехали домой, и как только вошли, именно с этой самой секунды и на десять дней еще привычное течение моего существования потекло совершенно по другому. Это было так...Да что так? Это было совсем не так. Совсем не так, как бывает у меня всегда и обычно. Это были десять суток, которые Волки провели у меня, в моей комнате, в моем доме, не в моем городе.
И это было...не передать мне словами, как это было. Это было хорошо. Определенно хорошо, и еще тьма всяких слов позитивной окраски сюда же. В какие-то моменты я ощущала себя виноватой и бесполезной, но это со мной вообще бывает часто, много чаще, чем какие-либо другие ощущения. Но при всех тараканах, все время было чувство абсолютного счастья, которое обострялось в некоторых моментах и достигало своего пика. Особенно остро это ощущалось в те моменты, когда мне, или не без моего участия Волки оставались довольные-довольные. Таких моментов было всего два. И один из них немаловажен и для меня, потому что мы ездили домой. Домой, в смысле, в Дубну, в родной город, где осталась на данный момент большая часть моей жизни. Наивысшим удовольствием для меня является привести важных людей к себе домой. В смысле, в тот дом, в котором осталась моя жизнь. Я не вожу туда всех, я не хочу всех там видеть, но Волки, мне казалось, должны были там побывать.
И не зря, потому что с помощью Федьки Волков обрядили во доспех и вывели попинаться, что им, кажется понравилось. А потом Федька что-то долго рассказывал Вожаку, а тот внимал, а Родя тем временем что-то обсуждал с Пингвином, или просто, по своему обыкновению, молча наблюдал. И все довольны. И я, и Федька, и Волки, что для меня являлось последние десять дней наиболее важным фактором.
Я сделала всё...Хм. Нет, вероятно, я могла сделать больше, и мне следовало бы, но...Но какое-то "но" есть всегда, и я не хочу говорить об этом. Обязательно будет что-то, что порушит планы, как возникшая работа, или заставит понервничать, как несправедливо пострадавший Алконост. Но да, говорить об этом я не хочу и не буду. Важными были две вещи: Волки должны быть сыты и довольны. Довольны они были, вероятно, не так часто, как мне того хотелось бы, но на голод, надеюсь, жаловаться не станут, иначе мне останется только повеситься. Пусть здравствует моя матушка, воспитавшая во мне умение брать на себя ответственность за людей, находящихся в моем доме и не спускать на самотек. Или это вовсе не матушкина заслуга, я не знаю. Хм, кажется, я только что обнаружила в себе положительное качество. Да, пожалуй. Быть ответственным за кого-то и заботиться по мере сил о нем же — это невероятно приятно. Бывает тяжело, но приятно, а на все остальное мне как-то плевать. Коль уж есть люди в моем доме, то полностью под моей опекой, какими самостоятельными бы не были. Моя конура? Моя. И я тут доминантная сука, и порядки тут мои.
И это вовсе не какая-то корысть, как, вероятно, может казаться. Мне в самом деле, ребят, ничего не жаль, коль уж я пригласила вас к себе домой. Думаю, кое-кто в этом успел убедиться.
А Волки привезли с собой суровые сибирские контрацептивы: лук, чеснок, и флакон йода. Один из контрацептивов съели вместе с мясом и не подавились, второй бесследно пропал, а третий остался мне на долгую память, вместе со сделанным из куска железа Волчьими руками самолетиком, от руки написанной сказкой, жетоном на Новосибирское метро, на котором изображены какие-то кабалистические знаки, и коробкой конфет.
А поезд отправлялся с Ярославского вокзала в 13:05 и ехал до Новосибирска, там останавливался, а потом мчался куда-то дальше, но мне было плевать, куда именно.
К нам приезжала Койот. Наконец-то приезжала Койот! И Койот испекла такую шарлотку, о которой вы даже не мечтали никогда. И с Койотом дом наполнился звуками еще больше, и Волки как-то, приободрились, что ли. И Койот оставалась ночевать, что тоже добавляло...всего, чего только могло добавить.
Но отправлялся поезд с Ярославского вокзала в 13:05, ехал до Новосибирска, останавливался там, а что потом — мне не важно.
Напряжение, конечно, было, и не могло не его не быть. Но чем дальше, тем больше отпускало, тем становилось проще, и спокойнее. С Волком и сложно, и легко одновременно. А Родя..Родя очаровательный. Не разговорчив особенно, способный высказать все, что желал только взглядами, весьма красноречивыми. И с Родей было сложнее, я видела, как ему неуютно и...и что-то еще, и от этого было как-то странно, но что я могла сделать, если ощущала тоже самое? Но на опыте проведенных с ним десяти дней могу сказать, что Родя хороший и по своему очаровательный. А Ивер в первые минуты вызвал во мне такую бурю чувств, которую описать словами будет очень сложно, если не невозможно. На самом деле, это очень удивительно, как люди, которые жили от тебя черт-те на каком расстоянии всю свою жизнь, на основе полугодового общения приняли решение бесстрашно приехать, жить десять дней у неизвестно кого, и умудрились за эти десять суток стать такими родными, что...
Поезд, тем не менее, отправлялся с Ярославского вокзала в 13:05, ехал до Новосибирска, останавливался там, а что потом — не важно. И в тот момент, когда мы трое находились на Савёловском вокзале, меняли деньги на билеты, именно в тот момент запоздало пришло осознание: а ведь уезжают же. И стало от этого так тоскливо. Впервые в жизни мне стало тоскливо от того, что из моего дома, из моей комнаты, из моего личного пространства в конце концов, в которое я мало кого пускаю, уезжают люди, почти незнакомые мне, с которыми меня, по сути, не связывает ничего: ни какая-то проверенная годами дружба, ни долг, ни обязательства — ни-че-го!; впервые в жизни мне было безумно жаль. Но впереди было еще два дня, а это уже было хоть что-то. Но два дня прошли, и последний из них был какой-то самый напряженный.
Поезд отправлялся с Ярославского вокзала в 13:05, и не смотря на все мои предупреждения, примчались мы к нему за пять минут до отправления. А вот потом...сложно описать словами все, что творилось внутри. Понятно было одно: если бы по какой-то невероятной причине поезд не отправился бы, было бы замечательно. Впервые в жизни мне пришлось провожать людей домой с такой тоской и невозможностью отделаться от ощущения, что это навсегда, насовсем, что больше мы так и не увидимся, а ведь это — ужасно. Но поезд отправился, хотел ли того кто-то, или нет, но отправился и увез в себе двоих замечательных, родных Волков. А по пути домой ЙошЪ обнимал и чесал Койота, и это как-то утешало, Койот-то ближе, чем Волки.
А вообще, глядя на реакцию людей, до голов которых дотянулись мои пальцы, мне временами кажется, что в пальцах моих живет демон. Потому что стоит мне только коснуться чьей-то головы, как тот несчастный сразу становится какой-то весь обмякший, но такой довольный.
А завтра приедут домой собаки, заскочит брат, Алконост, и все вернется на круги своя. И не могу сказать, что это радует.
Но поезд уехал, и уехал уже, кажется, безумно давно. Спасибо, ребят, что были. Спасибо, что приезжали. Спасибо, Койот, что явилась пред очами моими. Люблю вас.
@темы: Как я съел собаку, В глубине под сердцем выпал первый снег..., Лохматость, Те, которые рядом
) Будьте тут как дома, все в вашем распоряжении. 
