Хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой, хочу домой хочу....
© Как я съел собаку.
В душный июльский вечер всё протекало так же, как обычно, но вместе с тем совсем не так, как то, к чему я привыкла. Прямо под кроной высокого, раскидистого грецкого ореха, за деревянным столом сидели мужики разных мастей и возрастов, с упоением резались в домино. Некоторые мальчишки с интересом наблюдали за процессом игры, давали с умным видом ценные советы, за что нередко получали щелбана. Иные, то забегали в длинный пятиэтажный дом, чтобы снова спуститься гулять через пять минут, прихватив из дома початок варёной кукурузы или какаю-то приблуду для игры, то бегали к колодцу и обливались ледяной водой, обрывали тщедушное деревце абрикоса в самом конце дома. Чуть дальше во дворе, укрытые низкими ветвями плакучей ивы рассказывали друг другу страшные истории про мёртвую панночку, а после, нарвав прутиков, лезли на невысокий холмик играть в "Рабыню Изауру".
Когда смеркается, вдалеке слышен мерный стук неподкованных копыт старенькой лохматой кобылки, и убаюкивающее поскрипывание колёс. Мужик останавливается прямо напротив стола под грецким орехом, слезает с облучка и долго гладит кобылу по белой морде, разговаривает с ней, благодарит, кормит спелыми грушами. А тем временем в телегу уже набилась малышня, с нетерпением ожидая короткого, но увлекательного путешествия по улицам маленького городка. Мужичок сердито посматривает на ребятню, но его добрые и счастливые глаза невозможно скрыть, как не хмурь брови, потому детвора не боится. Мужик слегка трогает поводья, и кобыла, чуть натужно крякнув, тянет за собой оглобли под восторженное гудение пассажиров. Она обогнёт длинный пятиэтажный дом, проедет вдоль совсем не пугающего кладбища, мимо частного сектора и выйдет на широкую, длинную улицу.
Будет уже совсем темно, когда она вернется обратно. Сонная малышня разбредётся по домам, укладываясь в мягкие постели, не в силах сдержать неумолимо опускающиеся на глаза веки.
А через два дня приедет мама. Две недели она будет тут вспоминать своё детство, после чего мы вместе вернемся туда, где есть наш второй дом.
Хочу домой.