Путешествие из Москвы в Санкт-Петербург и обратно.

[bovatingmo]

Идея посетить Питер возникла довольно спонтанно, а поездки могло и не случиться. Вечерочком с Танечкой обсуждали тяготы жизни, и она пустилась в плавный рассказ, полный ярких воспоминаний. Рассказ о прошлогодней поездке в Питер сроком в сутки. Посидели, подумали, написали Тарасову секретное сообщение и пошли смотреть билеты. Билеты купили вообще не будучи уверенными в том, что поездка состоится. Но нам очень хотелось. Нам вообще-то хотелось уже хоть куда-то. Хоть к чёрту на рога. А в Санкт-Петербурге я была слишком давно, чтобы его помнить, а Таня говорила, что он прекрасен. И я это, в общем, заочно чувствовала.

А дальше...

Решилось: едем. Ура. Потом решилось: не едем, слишком много работы и долгов. Страдания и муки. А потом явился славный и надёжный, сердобольный Тарасов, и решилось снова: едем. Спасибо, Артём.
А туда ехали ночью, в купе. Как оказалось утром, своим появлением в недрах поезда №082 Брест (или Белгород) - Санкт-Петербург мы перебудили весь вагон. Но никто не злился, кажется.
Уснуть я так и не смогла, зато с замирающим сердцем таращилась в окно, и под музыку People In Planes и Iron and Wine впитывала в себя голубой блеск полной луны над озёрами. А утром, под The Quakes вкушала пейзажи. Не всегда примечательные, но иной раз вполне симпатичные.
В половину одиннадцатого утра встретил нас Московский вокзал города Санкт-Петербург. Встретил шумом всегда разговорчивой и громкой площади Восстания и Невского проспекта, палящим солнцем и ветром. Квартиру мы сняли от вокзала в двух шагах, на Гончарной. Когда-то в окнах того самого дома на Гончарной Таня сфотографировала чудесную собачищу.

Прошлогодняя фотокарточка собачищи

Но не за тем мы приехали в северную столицу, чтобы дома сидеть. Так что кинув вещи и приняв с поезда душ, мы рванули аки застоявшиеся без работы кони осматривать чудесный город, и начали, как водится, с Невского. Он был за углом. Сперва дошли до Александро-Невской лавры, в основном ради кладбища, на котором стоят восхитительной работы памятники замечательным людям. На кладбище, как оказалось, продают билеты, что мне показалось весьма странным. Но не важно. Пропитавшись полным умиротворением, возложив цветы Витте, Достоевскому, Ломоносову и Глинка, побродили по окрестностям и отправились далее путешествовать по Невскому в сторону Дворцовой площади. Там мы обошли Зимний дворец как могли, дошли до набережной и практически наугад прыгнули в водоплавающее сооружение, которое обещало скатать до Финского залива. Мы-то думали, что скатает и высадит, а в итоге нас два часа возили по Неве туда-обратно, заунывно рассказывая о достопримечательностях на обоих берегах. Едва вошли в Финский, поплыли обратно. Впрочем, было хорошо. К тому времени, как мы отправились в плаванье солнце меня доконало окончательно, и ноги слегка ныли. А на обратном пути всё на том же водном транспорте нас накрыл Питерский дождь. И сразу почему-то почувствовался город, его дух и сила. Так и видела, как Ленин сквозь дождь и ветер пробирается вдоль набережной, промокший, но упорный, и всем существом своим ненавидит Санкт-Петербург.
Причалив, не торопясь, всё под тем же дождём, отправились домой. Думали пройти Невский, просто обратно, но в итоге на Фонтанке прыгнули в троллейбус. Дома выпили чаю, перекусили и упали спать. Спать, ага. Мне как всегда капитально не повезло, и спать пришлось в какой-то яме вместо нормального дивана.
Следующим днём снова вылезли на плановые шатания по городу. Успеть хотели очень много, но в итоге жестоко ступили и только прошлялись по центру, по большому счёту никуда толком не заглянув. Зашли в Спас на Крови, в Петропавловскую крепость. Хотя, откровенно, ради этих двух сооружений я и выбралась вторым днём на прогулку. К разочарованию своему не смогла в полной мере насладиться величием монаршей усыпальницы — проклятые туристы. Но я там была, меня это радует до сих пор. У Спаса встретили мужика, он играл на гуслях. Круто играл, и немного заикался, когда разговаривал. Чудесный мужчина.
По пути наткнулись на музей советских игровых автоматов. Он оказался получше Московского. Там было весело.
В Михайловском саду решили разуться наконец. Разулись, и только встали на траву, как женщина сказала нам:
— Девочки, могут засвистеть.
Ну, думаю, пусть свистят, я им тоже посвищу. Но оказалось, что гулять в парке босиком запрещено. Из парка мы выбрались всё такими же босыми, по горячему асфальту прошли по набережной канала Грибоедова до Исаакиевского собора, оттуда поехали домой. Дума выдохнули, чуть отдохнули, и пошли на, пожалуй, самую интересную прогулку.
Конечно мы предполагали просмотр развода мостов. Но нам хотелось, чтобы ни как все. И мы позвонили по первому же объявлению "Прогулки по крышам". Оказалось, ночью можно тоже, и тебя приведут на крышу, с которой отлично видно дворцовый мост. В 00:30, за 10 минут до назначенного времени мы были у метро Адмиралтейская. Вскоре подошёл и наш гид, представился: "Паша Еслишто" и повёл на набережную. Пока мы обсуждали как пишется Паша Еслишто — слитно, или раздельно, параллельно познакомились с такими же как мы, решившими сегодня залезть на крышу. Честно говоря, мне была больше интересна техническая сторона вопроса, как этот Паша на крыши забирается и вообще. В Питере многие дома на ночь закрываются на ворота, крыши закрыты...Но Паша не промах оказался. Сперва он сам полез по пожарной лестнице, аки человек-паук, спустился, открыл нам ворота и подъезд, повёл на крышу. На крыше закинул каждого (и меня тоже!) на высокий выступ, последним забрался сам. Оказавшись на месте, провёл самую стремительную экскурсию: встал к нам спиной и что-то пробубнил про год постройки дома. Позже он разговорился, рассказал, что только этим и живёт, уже несколько лет нет для него закрытых крыш в Питере. Лазал по трубе на Эрмитаж, но там оказались датчики движения, и его сняли. Лазал и на Адмиралтейство, тоже по трубе. А мосты красивые, да. Только люди внизу дураки сущие.
Третьего дня проснулись поздно, зашли в грибную аптеку и поехали на Крестовский остров. Вообще-то только ради аттракционов. Два раза подряд промчались по большим русским горкам, прокатились на невероятно высоком "Ветерке" да и поехали собираться на поезд. Было здорово. Я лет сто в такое детство не впадала.
Обратно ехали не удивление приятным плацкартом. Не душно, чисто, тихо и удобно. Прелесть. Уснуть я снова не смогла, и всю ночь смотрела, как за нами крадётся, иногда ныряя в деревья, оранжево-красное, крупное полулуние. А в низинах стелился густой, молочного цвета туман. Я тщетно надеялась увидеть в тумане чёрта, ведьму, или хоть кикимору, но не повезло. Утро, 07:15, поезд прибыл на Ленинградский вокзал, мы приехали домой.

Выводы:
1. Наконец меня осенило относительно тайны шара под крестом на древних надгробиях. Это не шар под крестом, это же, чёрт побери, держава.
2. В Питер точно нужно ещё, и не раз. Мне нужно ещё весь город обойти.
3. В сотый раз убеждаюсь, что Тэффи всё писала правильно:
"Но из всех песьих бичей хуже всего, конечно, солнце.
Не спорю, оно несколько лет тому назад было в большой моде. Имя его писали с прописной буквы, поэты посвящали ему стихи, в которых воспевали различные его приятные качества и хорошие поступки.
Я, признаюсь, этому течению никогда не сочувствовала.
– «Будем как солнце!»
– Покорно благодарю! Это значит – вставай в пять часов утра!
Слуга покорный!
Солнце, если говорить о нем спокойно и без пафоса, – несноснейшая тварь из всей вселенной. Конечно, хорошо, что оно выращивает огурцы и прочее. Но, право, было бы лучше, если бы человечество нашло способ обходиться своими средствами, отопляя, освещая свою землю и выращивая на ней что нужно без посторонней помощи.
Солнце несносно!
Представьте себе круглое краснорожее существо, встающее ежедневно ни свет ни заря и весь день измывающееся над вами.
Разведет кругом такое парево, что дохнуть нельзя. На щеки наляпает вам коричневых пятен, с носу сдерет кожу. Кругом, куда ни глянешь, расплодит муху и комара. Чего уж, кажется, хуже! А люди не нарадуются:
– Ах, восход, заход!
– Ах, закат, воскат!
Удивительная, подумаешь, штука, что солнце село! Иной человек за день раз двести и встанет, и сядет, и никто на это не умиляется.
Подхалимничают люди из выгоды и расчета. Подлизываются к солнцу, что оно огурцы растит.
Стыдно!
Живешь и ничего не замечаешь. А вот как наступит песье время, да припечет тебя, да поджарит, да подпалит с боков, – тут и подумаешь обо всем посерьезнее.
О, поверьте, не из-за веснушки какой-нибудь хлопочу я и восстаю против солнца! Нет, мы выше этого, да и существуют вуали. Просто не хочется из-за материальной выгоды (огурца) лебезить перед банальной красной физиономией, которая маячит над нами там, наверху!
Опомнитесь, господа! Оглянитесь на себя! Ведь стыдно! А?"
© Н. А. Тэффи "Пёсье время".

Солнце, если говорить о нем спокойно и без пафоса, – несноснейшая тварь из всей вселенной. И это совершенно правильно. Все три дня стояла невыносимая жара, и я едва не умирала под давящим гнётом лучей, и ненавидела весь мир вокруг.
4. А ещё я ненавидела весь мир из-за невероятных толп людей. Я в Москве таких толп не встречала. В толпе уже на десятой минуте у меня случается едва ли не приступ панической атаки, одновременно хочется убежать, и закричать, толкаться и бить этих людей.
5. Немного поездив по Питеру на машине, пришла к выводу, что Москва просторней и как-то в этом отношении проще. И, кстати, куда зеленее Питера.

В целом, я бесконечно благодарна судьбе за подарок и возможность вырваться на три дня отдохнуть в такой знаковый для меня город. За ненавистным солнцем и толпой, я непрерывно восхищалась его величием, красотой. Санкт-Петербург дышит монархией, каждый камень отражает облик Петра Великого, величественный и гордый град.
Ещё в поезде пришла идея на следующий год съездить на поезде до Владивостока. Идея крепко засела в голове, и я уже нарыла кое-какой информации. Теперь я умру, убью кого-то, но совершенно точно накоплю денег и увижу сама Океан и Русский остров. Сестра со мной. Никто ещё не хочет?

А сегодня вечером домой, там мама вы больницу ложится. Ничего серьёзного, но как факт. Рассказ вышел сумбурным и сухим, но я не в силах передать все те чувства.