Уважающий себя летчик сядет в поле, а я себя не уважаю, поэтому мы сядем в горах. И, возможно, умрём.
Отчётливо осознала, что крепко влюбилась. Но как тут можно не влюбиться? Он венгр, говорит по-русски с акцентом и звучит это волшебно. На магнитофоне он слушает записанное на кассету пение птиц, стрёкот кузнечиков в траве, шелест листвы. Инженер-испытатель. Умный, добрый, воспитанный. Курит сигареты в мундштуке. И ещё ямочки у него на щеках. У него чудесная бабушка и сын.
Одна проблема. Его не существует. Когда-то давно, когда меня ещё даже не было на свете, его придумали сценаристы, а воплотил режиссёр.
Сестра со слезами на глазах призналась, что тоже когда-то так же крепко влюбилась в этого невозможного человека. Что-то мне подсказывает, что мы с ней не одиноки, хотя, вот серьёзно, я вообще никогда не замечала за собой склонности испытывать влюблённость к герою кино. То ли я старею, то ли тупею, то ли схожу с ума.
Хотя, ладно, ни в кого я не влюбилась, конечно. Но этот несуществующий мужчина меня правда очень впечатлил.
Одна проблема. Его не существует. Когда-то давно, когда меня ещё даже не было на свете, его придумали сценаристы, а воплотил режиссёр.
Сестра со слезами на глазах призналась, что тоже когда-то так же крепко влюбилась в этого невозможного человека. Что-то мне подсказывает, что мы с ней не одиноки, хотя, вот серьёзно, я вообще никогда не замечала за собой склонности испытывать влюблённость к герою кино. То ли я старею, то ли тупею, то ли схожу с ума.
Хотя, ладно, ни в кого я не влюбилась, конечно. Но этот несуществующий мужчина меня правда очень впечатлил.